С тех пор, как я переехала в Москву, я думала, что новых постов больше не будет. Рассказывать было не о чем. Внутренние переживания наполняли однообразные дни, но каких-то супер прорывов не случалось. Я все ждала, что вот-вот Москва примет меня в свои объятия, и что мне удастся осуществить все задуманное, ради чего я приехала. Надо только пережить очень холодное лето, потом очень холодную осень, а потом довольно теплую, так похожую на прошлое лето зиму. И когда я докажу мирозданию, что я достаточно терпелива и усердна, все получится.

Моя тревожность росла с каждым месяцем, когда я понимала, что я ошиблась. Да, я считала, что могу больше, что смогу вписаться в этот мир, но с каждым месяцем я все сильнее угасала, пока не поняла, что не знаю, как найти свое место в этом городе. Нельзя сказать, что Москва была совсем неблагосклонна ко мне. Очень легко и самым невероятным образом я находила себе хорошее жилье именно в тот момент, когда это было нужно. Очень легко я устроилась на работу именно туда, куда хотела. Но все мои амбиции зарабатывать хотя бы в районе ста тысяч рублей разбивались о ежемесячную двадцатку на протяжении полугода. Со времен Киева я не чувствовала себя такой беспомощно бедной.

И, конечно, я очень злилась на себя. За то, что не могу взять себя в руки и стараться больше, за то, что не могу написать ни одного резюме и отправить его хоть куда-нибудь, за то, что подвела себя и все еще не стала меценатом и тем самым подвела всех других. Именно так я заставляю себя страдать – когда думаю, что способна на большее, но в результате из года в год не достигаю того, чего хочу. Тут надо бы усмирить свою гордыню, сдаться, уменьшить давление, понять, что я за всю жизнь могу ничего не достигнуть и успокоиться, но я не такая. Эта многотонная плита собственных ожиданий относительно самой себя вдавливает меня все сильнее и сильнее в кровать, парализуя и не давая надежду на счастье. Тут я в полной мере прочувствовала, насколько я мало знаю и понимаю об этом мире, о себе, о жизни в целом, как неумело я использую свою практику, и как я далека от идеала. Каждый день я говорила себе, что однажды вся эта история выстроится в понятную картину, и у меня уже не будет вопросов, почему я оказалась в Москве и почему ничего не получается. Так и вышло, и теперь, внезапно для себя оказавшись снова в Таиланде без возможности вернуться в Россию, я начинаю понимать, что к чему.

К началу марта мы с Костей окончательно поняли, что сидеть без работы в Москве как-то не очень весело. Мы стали чаще выбираться в Аптекарский огород возле дома, в тропическую оранжерею. Там было тепло, можно было снять уже надоевший пуховик, который я таскала с октября, и бродить среди пальм и орхидей. Такое все знакомое, зеленое, яркое.

Но эти оранжерейные джунгли все равно были словно искусственные – в них не хватало жизни, не хватало жучков, птичек, лягушек, змей и ящериц – всего того, что наполняет каждые уважающие себя джунгли. Но все же, несмотря на это, эти джунгли были настоящей отдушиной в холодные зимние вечера. Я стала осознавать, насколько мне не хватает солнца, тепла и зеленых растений. Почему-то трех солнечных дней в году мне оказалось недостаточно.

Мы решили не дожидаться, когда у нас закончатся все оставшиеся деньги и подумали, что мы с большей пользой потратим все свои скромные накопления в другом месте. И так мы стали планировать свою первую поездку в Непал. Мы купили билеты с расчетом, что пробудем в Непале три месяца. Я стала размышлять о том, как попробую сводить небольшую группу в горы, и эта мысль меня и пугала, и вдохновляла.

У нас оставалось 10 дней на подготовку. Мы складывали рюкзаки, планировали свои дни в Катманду, покупали недостающие вещи. Но каждый день был наполнен тревогой, потому что я читала новые пугающие новости, которые не давали мне расслабиться и радоваться первому грядущему путешествию с любимым.

Сначала Индия начала закрывать свои границы и отменять рейсы. Затем Непал последовал ее примеру и ограничил въезд сначала для пяти стран, затем через несколько дней – для восьми стран. Я молилась, чтобы мы успели попасть в Непал, пока он не закроется от всех. Одним утром мы проснулись и узнали, что курс рубля к доллару подскочил, и мы за одну ночь потеряли ощутимую сумму на обмене. Мы складывали и перевозили вещи, но чем ближе был наш вылет, тем больше я подозревала, что никуда мы не улетим. Так и случилось. За два дня до вылета Непал перестал выдавать визы по прилету. И хотя мы предусмотрительно подсуетились и сделали визы в Москве, у нас не было возможности добыть справку об отсутствии вируса, а без нее нас бы даже на самолет не посадили. Поэтому нам пришлось принять непростое решение и сдать билеты накануне вылета. И временно попрощаться с 70 тысячами рублей за два билета до Катманду и обратно.

Утром в понедельник, в тот день, когда мы должны были, держась за руки, вылетать в Непал, мы проснулись, оглядели пустую комнату с двумя сложенными рюкзаками, посмотрели друг на друга и поняли, что оставаться тут больше нельзя. Тут же купили билеты в одну сторону до Бангкока, выложили теплые вещи для Гималаев, оставив только шорты и футболки и поехали в аэропорт.

Нам до последнего не верилось, что мы попадем в Таиланд, что нас пустят, тогда как каждый день закрывались границы стран. Особенно я переживала за себя, после того инцидента, который я назвала «Адский визаран». Пограничник, действительно, немного задержал меня и попытался выяснить, почему у меня стоит штамп о депортации, но затем пропустил. С того момента, как он поставил штамп, по которому я могу находиться в Таиланде целый месяц, как будто разжалась внутренняя пружина, которая держала меня все это время. И я полетела. Я снова была в своей стихии, где я знала, что делать. Где не было вопросов, как двигаться в этом мире. Весь день мы катались по Бангкоку, наслаждались жарой и шумом большого города, и я чувствовала себя, как в нереальном сне.

Затем ночь в пути, уже ставший родным пирс Донсак со статуей Будды на горе, куда мы забежали перед паромом, и сам паром, где мы сидели на палубе и таяли под солнцем. Так хотелось впитать в себя эти согревающие лучики, все клеточки моей кожи просто ликовали. 

И вот берега родного острова. Ох, Панган, я снова ступаю на твои земли! Дорогая моя Надя приютила нас на время у себя в бамбуковом бунгало в ее райском зеленом саду, который и близко не стоял с московской оранжереей, потому что как раз там все дышало и кричало из-под каждого листика.

Мы отоспались и отправились в трехдневное изнурительное путешествие по острову в поисках подходящего домика. Это было трудно, очень трудно, потому что высокий сезон еще не закончился, многие дома были заняты, а с учетом рубля, который так сильно нас подвел, цены на домики стали сравнимы с московскими. Наконец, мы нашли отличный дом за адекватные деньги. Пусть это не одинокий дом в джунглях, как я люблю, но жаловаться не на что.

И вот, сейчас самый сезон манго, и я уже наполовину состою из манго. Моя кожа обретает нормальный темный цвет, и я еще никогда так часто за все время моей жизни в Таиланде не бывала на море.

Конечно, нам хватило переживаний – сначала из-за поиска домика, затем из-за страха перед будущим, потому что было не понятно, что делать через месяц, когда закончится виза. Билеты в Россию дорожают с каждым днем, а сейчас даже улететь нет возможности. Ну, то есть улететь можно, если очень хочется. Но вдруг я очень четко поняла, что мне не хочется. И визы продлили до конца апреля, и если вся неблагоприятная обстановка затянется, то продлят еще. В Таиланде сейчас безопаснее, чем в России, да и сидеть дома нас не заставляют, только ввели комендантский час с 22 до 4 утра. Есть возможность бывать на море и ходить по джунглям, главное – не забывать надевать маску, выходя из дома.

Но больше всего меня беспокоит мое внутреннее состояние. Мне тут так хорошо! Я кайфую от горланящих цикад и кудахтающих куропаток, от сверчков, от шелеста пальмовых листьев и от бомбежки созревших кокосов. Я наслаждаюсь ездой на скутере, закатами, нагретыми солнцем камнями, я чуть не плачу от восторга и от благодарности за то, что я здесь.

Я так рада, что у меня ничего не получилось в Москве, и теперь у меня есть возможность застрять в Таиланде и просыпаться каждый день счастливой. А беспокоит меня это потому, что я всем сердцем счастлива быть здесь, откуда бежала год назад за своими амбициями, но видимо зачем-то мне нужно быть именно тут, на любимом острове, чтоб успокоиться, напитаться солнцем и восстановить силы, чтобы идти дальше.

А еще это просто чудо – видеть Костю здесь, рядом со мной, делиться с ним любимыми местами. Все годы, что я жила здесь, я думала о том, как было бы здорово, чтоб он тоже все это видел, и вот моя мечта сбылась. Теперь каждый день я спрашиваю его: “Что ты тут делаешь? Это сон?” А он отвечает, что совсем это не сон, а самая настоящая реальность.

Пусть все, кто оказался сейчас в сложном положении, без работы, взаперти, кто столкнулся со страхом будущего, пусть все люди будут счастливы. Пусть скорее вернется радость и процветание. Я понимаю, что мне очень повезло быть здесь. Я понимаю, что у меня не хватило бы сил справиться с безнадежной ситуацией в Москве, в которой я бы оказалась. Я восхищаюсь всеми, кто держится, кто справляется, не смотря ни на что, кто остается позитивным и не опускает руки.