Каждый день я представляю, что меня здесь нет, и что все это происходит не со мной, а с кем-то другим, пока я, настоящая я, сплю под улюлюкание ящериц и далекие сигналы мотоциклов с улицы. Каждое утро я просыпаюсь с уверенностью в том, что все это жестокая ошибка, что меня с кем-то перепутали, и я должна была проснуться совсем в другом месте. Каждый раз, когда меня хотят заставить делать что-то бессмысленно-бесполезное, моя расслабленная душа всеми силами сопротивляется этому натиску. Я потерялась. Я не знаю, где я. Каждодневные поиски себя забирают у меня всю энергию. Я должна, просто обязана вернуться домой, пока не растеряла себя окончательно.

Обидно и горько видеть, как утекает время. Дни сменяют друг друга, однообразные и скучные. Мне платят за мое время, они покупают отсрочку моих желаний. Каждый день — есть, спать, есть, спать. Еще — маршрутки. На работу и обратно домой. Еще походы в магазин и понимание того, что денег катастрофически ни на что не хватает. Но нет сил это изменить. И нет времени. А в это время кто-то другой осуществляет МОИ мечты!

Хочется чаще бывать дома, дольше спать, чаще обниматься, слушать музыку и мечтать о солнце. Ведь где-то там, на другой стороне земного шара оно есть, оно светит для целых народов и стран, а они, глупенькие, ищут от него спасения. А в это время я сижу в подземелье, где нет ни солнца, ни свежего воздуха, где даже нет сигала на мобильном телефоне, — я сижу в этом подземелье, и кожа моя уже белее снега, жестче грубого наждака и сухая, как самая страшная засуха.

А под моими глазами синие как синее-синее море — круги. Сидя там, в подземелье, я снова и снова мечтаю о солнце и вспоминаю, как радовалась ему каждый день, потому что тогда не было ни одного дня без солнца. Ни одного холодного и серого дня. Иногда мне кажется, что это невозможно. Но я не перестаю верить, что однажды все вернется. Я верю, что мое подземелье — лишь короткий промежуточный этап на пути к дому. И однажды, очень скоро, я выйду оттуда. Ведь в мире столько неизведанных стран и столько прекрасных мест, где я еще не бывала.

Те, кто был со мной, меня поймут. Сложно так жить, в этих серых городах, каждый день вспоминая о солнце, путешествиях и о тропических фруктах. Мы не можем быть своими здесь, среди этих людей, на этих улицах и в этих тесных маршрутках. Им неинтересны наши вздохи и радужные воспоминания о том, что с нами было. Они никогда не поймут, почему нам тут так холодно и печально. Мы все, на разных частях планеты, думаем, вспоминаем, мечтаем — все вместе об одном.

Вернуться. Продолжить. Насладиться. Еще не все открыли, изучили, попробовали. Эта незаконченность не дает покоя, зовет, требует внимания, заставляет помнить…

Мне хочется тростникового сока, сладкого-сладкого, с тонкой ноткой апельсиновой кислинки. Как много бы я отдала за стаканчик….

И все же, что делать? Смириться, забыть, измениться? Но как? А может, надо как-то научиться? Может, надо пройти этот урок, поверить и дождаться? И тогда, счастье снова вернется?

Но скоро зима, и нас накроют неизбежные холода и надолго заморозят наши души….

Уже наступила самая настоящая осень и не осталось никакой надежды на потепление. Место зеленой травы заняли золотые листья. Они лежат как хорошенько поджаренные хрустящие чипсы. Солнце появляется все реже и реже, как будто оно нашло себе дела поважнее, чем радовать нас своими присутствием. Наверное, солнце теперь поселилось в другом месте и радует совсем других людей…

Я не знала, что такое хрущи. В принципе, я не знала ничего и о майских жуках. Потом выяснилось, что это одно и то же, а также то, что они живут в Украине и вообще очень классные животные. Почему-то у меня хрущи вызывают массу положительных эмоций.

Во-первых, они похожи на цекад, только меньше.
Во-вторых, как и цекады, они очень классно жужжат.

Выходишь в сад, а они кружат над головой, пролетают мимо ушей и гудят, гудят, гудят. А если протянешь руку и схватишь воздух, то в ладошке непременно окажется жук. Он посидит немного, оглядится по сторонам, потом снова заведет свои крылья, как маленькие вертолетные лопасти, и полетит дальше. Вообще они очень смешные. Крылья у них маленькие, а тела большие, и они все время заваливаются из стороны в сторону во время полета.

Когда вот так стоишь посреди сада и наблюдаешь за их суетой и косым полетом, слушаешь их гудение и вообще находишься в центре всего движения, — сердце наполняется таким детским восторгом, что сразу забываешь обо всем на свете!

…Хочется почувствовать под собой байк, повернуть тугую ручку газа, вдохнуть тяжелый горячий воздух и понестись по гудящим дорогам, заходя в повороты и обгоняя всех вокруг.

…Хочется прятаться от жгучего солнца, говорить по-вьетнамски, пить сладкий кофе и наедаться большими порциями супа фо.

…Хочется гулять по городу, любоваться пальмами, заходить в буддистские монастыри, дышать морем.

…Хочется забыть все проблемы, хочется лежать на песке, смотреть в небо и потерять всякий контроль над временем.

О чем думает мотобайк, запертый в гараже?

Может, о том, как ему темно и теcно. Или о том, что неплохо было бы помыться, а не стоять, покрытым слоем пыли. Или, может, о трудностях на дорогах. «О, сколько сегодня было идиотов в городе! Все тормозные колодки болят из-за них!» Или о хозяйке…. «Она меня так любит. Жаль, что мы с ней редко бываем вместе, она все время в каких-то разъездах». А может он страдает от голода. «Бензинчика бы тяпнуть, а то совсем в баке пересохло».

Дрожит ли он от удовольствия, когда я его касаюсь, завожу мотор и отправляюсь вместе с ним на прогулку?

Будет ли он капризничать с другим хозяином? Будет ли ему противно везти его жирное тело и ощущать его руки на себе? Будет ли он грустить в чужом доме, окруженный другими, чужими байками?

Последняя прогулка. Последнее прикосновение. Как я не люблю эти последние разы.

Поцелуй на прощанье. И я его уже никогда не увижу. Мой номер 0130….

Я не хотела, но продала свою крошку.

Почему-то всегда кажется, что думать легче у моря, что как только придешь и сядешь на песке, то сразу же все мысли сами собой соберутся в аккуратные организованные кучки. Поэтому и останавливаешь каждый свой поток мысли вдали от моря, чтобы потом вернуться к нему будучи там, среди ветра, воды и соли. А приходишь к нему, желая доверить самые нежные свои мысли, и понимаешь, что внутри какая-то преграда, не пускающая эти мысли на свет. И не думается ни о чем. У моря можно только думать ни о чем и восхищаться его величием.

Далее

Во Вьетнаме я уже целых четыре месяца. И скоро надо думать, как продлевать визу. Четыре месяца – это так много! Они пролетели для меня как один долгий хороший день. Периодически снятся страшные сны о том, что мне надо будет вернуться во Владивосток, и я просыпаюсь с гадким чувством, но потом понимаю, что это лишь сон, а я здесь, где всегда мечтала быть.

Вчера ходила в гостиницу Sofitel, хотела покупаться в бассейне на крыше, но мне не разрешили. Зато насладилась чудесным видом. Восемнадцатый этаж. Подходишь к ограждению и смотришь вниз. Гул, сигналы, крошечные мотоциклисты спешат куда-то, крыши домов и разноцветные огни. Смотришь на всю эту красоту, на небоскребы вдалеке, на Sheraton и Caravelle, и понимаешь – это мое, это мой город и мой дом. И только тут мне может быть хорошо и спокойно, так, как сейчас.

Далее