Красноярск кутал в заботу и сулил беззаботную жизнь, друзей и интересные события. Но в моей судьбе не прописано заземляться и оставаться на одном месте, поэтому я планировала дальнейший путь. А рядом, всего в тысяче километров от меня, искрился Байкал. У каждого есть свои мечты, но Байкал для меня — это за гранью этого мира, за гранью всех мыслимых и немыслимых желаний. Это то, что, если повезет, можно увидеть во сне. Но наяву — никак. Я продолжала мечтать, но все еще не верила, что я, именно я, именно этим летом, прикоснусь всей кожей к живой воде Байкала. Казалось бы, просто озеро, ну большое озеро, ну самое глубокое и чистое озеро, но для меня это было аналогично походу в храм, где есть что-то святое, что-то непостижимое и секретное.

И вот, прямо с поезда бегу на автобус до Ольхона, по пути восхищаясь деревянными домиками Иркутска. В ожидании отправления иду на набережную Ангары, любуюсь широкой рекой и ее берегами, пью кофе жадно, еле сдерживаю волнение и не верю, что уже через 4 часа состоится моя самая важная встреча.

Я попытаюсь описать свои впечатления от первого свидания с Байкалом. Может, у меня и не получится передать все свои чувства, но я попробую. Тело мое дрожало от предвкушения встречи. Я не могла спокойно усидеть в автобусе, ерзала, глаза мои соскальзывали со строчек книги, и мысли устремлялись в мечтания о том, как я обниму Байкал, когда увижу его в первый раз. Меня буквально лихорадило. «Бай-кал», — какое прекрасное имя!

Сначала я увидела его сверху. Я села на край отвесной скалы. Он лежал у моих ног. Я обвела его взглядом, посмотрела по сторонам. Он был повсюду. Я не могла остановить взгляд, все блуждала и блуждала зрением по гладкой воде, над которой летали чайки. «Ну, здравствуй!». Сейчас пишу и заново переживаю те волнительные минуты первой встречи.

Я хотела бы выйти замуж за Байкал. Обвенчаться с ним перед всем миром, на всех языках и перед всеми богами дать клятву любви и верности. Потому что никогда я еще так не любила. Он один покорил мое беспокойное сердце. Он один проник так глубоко в каждую клетку моего тела, куда я сама еще не добиралась. Он завладел моим дыханием.

Я направлялась на Ольхон — самый большой остров Байкала, где часто в лесах можно встретить шаманов, где земля пропитана бурятской мистикой, где в суровых условиях живут простые добрые люди.

Я не знала, где я буду жить, но сама жизнь не хотела, чтоб я напрягалась, поэтому она послала мне Рене — спортсмена и путешественника, с которым я познакомилась в Ергаках. Оказывается, что он уже давно живет на Ольхоне. Он становится нашим проводником — делится знаниями о Байкале, об острове, о местах, которые надо посетить, рассказывает истории о своих безумных странствиях, находит нам отель, делится заманчивыми историями о катании на коньках зимой по застывшей бесконечности Байкала. Я слушаю Рене, смотрю вокруг и понимаю, что вполне реально после стольких путешествий и приключений, после столько всего увиденного, остаться жить здесь, где всего два месяца теплых, где так мало людей и так много туристов со всего мира, но где так спокойно и так красиво.

Ольхон кажется пустынным. Здесь есть небольшой поселок Хужир с населением в 1000 человек, а леса почти нет. На самом деле, лес сохранился на большой территории острова, и теперь находится под защитой национального парка. А в остальном — бескрайние пустые холмы, покрытые песком и низкой травой.

Ольхон принял меня в объятия, одарил ласковым солнцем, познакомил с тишиной, со своими обрывами и изогнутыми деревьями, подвел к мысу Шаманка, где меня вскрыло окончательно.

Красотой можно дышать, но ее было так много, что она уже не умещалась в легких. И вот, на закате, я прыгнула с камня в воду.

Я закрываю глаза и чувствую его присутствие, прохладу и свежесть по всей спине, рукам, ногам и на кончиках пальцев. Он все еще со мной, хотя я уже давно оделась и согрелась. Живая вода, нежная, чистая, ласковая, как руки любимого. Столько в ней заботы, столько свежести и любви. Как много открытий и знаний несет она в себе, и как много новых неизведанных тайн, которые предстоит раскрыть.

Ольхон, Хужир, Байкал, эти названия, бурятские бубны, толпы китайцев и адское бездорожье, эти милые люди, у которых мы поселились, и местные мальчишки, с которыми Рене играл в футбол. Отдельный мир, живущий в окружении Байкала, убаюкиваемый им.

Ночью я не выдержала и покинула комнату. Я взяла коврик и спальник, и пошла к Шаманке, ведомая светом полной луны. Где-то далеко слышались голоса и музыка, кто-то еще гулял, а я шла очень тихо, стараясь не потревожить даже камни. Прошло много времени и много остановок было сделано по пути. Я садилась на землю, прислушивалась и вглядывалась в темноту. Мне не хотелось, чтоб меня заметили. Я хотела быть одна. Наконец, меня выбрал один из плоских валунов. Там я и заночевала. Долго не могла сомкнуть глаз, разглядывая острые очертания Шаманки, луну и слушая, как подбирается к моим ногам Байкал.

Можно ли быть более желанной, более защищенной от всех зол, более спокойной и умиротворенной, чем рядом с ним? Есть ли на свете человек, способный превысить эту мощь? Мне ведь меньшего не нужно. Я ведь имела счастье познать Байкал, и теперь я влюблена в него одного.

На Ольхоне мы пробыли всего 3 дня, один из которых посвятили полнейшему бездорожному безумству. Мы взяли в прокат велосипеды Big Foot — с огромными колесами, тяжеленные, но зато с легкость преодолевающие песок и бездорожье, а так же молнией летящие с горы, игнорирующие мелкие и крупные камни на своем пути. Первые 10 километров нам было легко и весело, но затем медленно накатывала усталость и понимание, что дома мы будем не скоро. Вверх-вниз, по песку, по камням, по лесным корягам, наперегонки с УАЗиками, со своим умом, усталостью и страхом.

Путь мы держали на мыс Хобой, но полностью оценить его красоту нам не удалось, потому что мы уже были без сил, день близился к концу, а нас ждали еще 40 км обратной нелегкой дороги.

По пути к мысу к нам прибилась собака и бежала с нами 20 км, изнывая от жары и прячась под маленькими редкими кустами. Нам пришлось отдать ей всю нашу воду, и самим остаться без возможность напиться.

Только на обратном пути нашли подход к берегу и набрали воды прямо из озера. Помню последние два часа — тишина, темнота, лишь луна помогает ориентироваться в пространстве. Ноги просто на автомате крутят педали, боли больше нет, осталось лишь желание скорее доехать, помыться и лечь.

Приезжаем, бросаем велики, хватаем полотенца и идем пешком к берегу Байкала. Еще накануне мы забронировали баню в грузовике, и весь велодень переживали, что не успеем к ней. Уже ночь, люди веселятся, лишь мы бредем в тишине, и я не понимаю, как мои ноги до сих пор несут меня куда-то, неугомонные. Но не зря, это был потрясающий вечер, чудесная горячая баня с травяным чаем и джемом, добрый банщик, и холодная ночная вода Байкала.

От тела идет пар, ноги сладко ноют, а сознание проясняется. Завтра нам уезжать. Я окунаюсь с головой в ледяную темноту, Байкал обнимает меня, и мы оба знаем, что встретимся вновь.