Утром меня разбудил Коля, который только приехал с какой-то тусовки. Помедитировал на мою мельтешащую взад и вперед фигуру – я собирала вещи. Последним запихала в коробку сонного Ктулху.

Попрощалась с Колей, обещала вести себя хорошо, быть счастливой и обязательно вернуться во Вьетнам.

Остальное было как в тумане.

Регистрацию прошла успешно, мне даже простили лишние 4 кг и лишнюю сумку ручной клади весом в 10 кг. И Ктулху никто не заметил. Правда, сначала долго всматривались в монитор и даже еще раз просканировали сумку, пока я стояла и в ужасе уже прощалась с моей животинушкой. Все обошлось благополучно, и я, схватив рюкзак, поспешила удрать от мониторов подальше.

Самолет, в котором прошли 10 часов полета до Москвы, был великолепен! Огромный, удобный, с мониторами, встроенными в спинку кресла. Правда, стюардессы Аэрофлота все же очень похожи на стареющих проституток и еда не вызывает положительных эмоций. А мой монитор под конец полета сломался от судоку, которым я коротала время, и последние два часа прошли в невыносимой скуке. Периодически проверяла Ктулху – в самолете было прохладно, и я переживала за него. Он проснулся и таращил на меня удивленные глазки.

На подлете к Москве у меня заболел глаз, пришлось снять линзы, надеть очки и ходить страшной.

О Москве, пожалуй, расскажу в отдельном топике, потому что пять часов нахождения в столице Родины были самыми трудными за все время полета.

Ханой встретил нас холодом. Как-никак, северная столица только-только приходила в себя после зимних месяцев. После Сайгонской невыносимой жары 16 градусов тепла показались нам настоящими заморозками. Пришлось срочно купить теплые вещи и отказаться от планов поехать в еще более холодную Сапу.

Через несколько дней стало теплее, и можно было спокойно гулять по городу, сидеть у озера Возвращенного меча, встречаться с друзьями, покупать сувениры и последние необходимые вещи.

В подворотне, где мы жили, был рынок. Каждое утро на дорогу выходили бабульки с манго, папаей и овощами. Я объедалась напоследок фруктами – папая с лимоном, манго зеленое, манго большое и желтое, малюсенькое оранжевое и сочное манго, фрукты со сгущенкой. Пила кофе и лимонный сок. Кушала местные плюшки и самый вкусный суп фо во Вьетнаме. Курила кальян у Хайдера и слушала арабскую музыку. Заходила в Dragonfly – бар, где когда-то я тусила каждый день в течение месяца.

Далее

Продолжаю свою сагу.
Двое суток в пути, и вот я снова во Вьетнаме, в Сайгоне, у д.Коли.
Перетасовка первоначальных планов подарила мне лишние две недели в моем любимом городе.
Все это время, помимо продления своей визы, отправки вещей морем до Украины и распихивания хлама по сумкам, я наслаждалась Сайгоном. Каждое утро купалась и загорала у бассейна, играла с собаками и няньчила черепах. Гуляла по городу, пила литрами тростниковый сок и запоминала каждую дорогую минуту. Увидела, как меняется мой город. Открываются новые здания, сносятся старые торговые площади, строятся новые мосты. Думаю, через пару лет я его совсем не узнаю….

Я уже на чемоданах. Дядя Коля разливает вино, фотографируемся напоследок, смеемся и гадаем, как скоро я вернусь во Вьетнам. Все так легко, как будто я в магазин за продуктами еду, а не на другой конец планеты. А у меня ком в горле. Я хочу остаться.

Мы врезаемся в толпу мотоциклистов и торопимся в аэропорт. Мне не верится, что я покидаю этот город надолго, возможно навсегда. Я так привыкла к переездам, что это уже не вызывает такого всплеска эмоций. В любом случае, у меня еще есть отсрочка – десять дней во Вьетнаме, в Ханое.

Сайгон остается под крылом. Одиннадцать лет назад я плакала. В этот раз я спокойна. Я знаю, что снова вернусь.

Еще год назад одна моя подруга рассказывала мне о Лаосе, о его людях, песнях и природе. Тогда я еще не видела Камбоджи, Малайзии, Бирмы, тогда я вообще ничего кроме Вьетнама не видела, и не придала большого значения ее словам. И вот, когда чемоданы на Украину уже были сложены и куплен билет, я вспомнила о нем. Так Лаос занял все мои мысли, дразня и маня, уговаривая посмотреть еще одну страну перед переездом на другой конец планеты. Я собрала свои самые последние деньги и покинула Сайгон.

Далее